Жестокие бомбардировки Белграда 6 апреля 1941 г. русскими беженцами (как и между прочим другими жителями страны) были охарактеризованы как „брутальными и бессмысленными “. Колония русских беженцев в Белграде была самая многочисленная в стране и количество погибших в бомбардировках также. В бомбардировках пострадали учреждения культуры сербские (Национальная библиотека, Патриархия), и русские — институт им. Η. П. Кондакова — центр русской церковной истории, византологи и археологии, которые были перенесены в Белград в 1938 г. после немецкой агрессии на Чехословакию. Институт был расположен по ул. Цвиичева. д. 61 недалеко от квартир Г. Острогорского и А.Соловева в четырехкомнатной квартире, в которой была размещена богатая библиотека и редакция „Анналы“. Здание разрушено в апрельских бомбардировках, а погибли секретарь Института, исследователь истории кочевнических народов Д. А. Расовский и его молодая супруга. Бомбардировки вызвали разрушение зданий, ранили и убивали людей, травмировали психику. В июле 1941 г. убитая горем мать Вера Петровна Митрофанова (Белград, Княгини Зорки, д. 6) искала свою дочь Надежду Митрофанову, которая „в последствии психического приступа, вызванного бомбардировками 6 апреля 1941г. ушла из дому 8 апреля 1941, и пропала без вести в оккупированном городе. В дань памяти служили панихиды погибшим в бомбардировках 6 апреля 1941 г. и упоминали отдельные имена погибших русских эмигрантов. 12 июля 1941 г. в русской церкви Святой Троицы служили панихиду по капитану М.К. Аксинскому, окончившему в Белграде курс высшего военного генерального штаба генерала Головина, впоследствии преподававшего на них и являвшегося одним из видных руководителей этих курсов в довоенный период. О нем писали «что он исчез 6 апреля 1941 года», без указания обстоятельств его исчезновения. В апреле 1943 г., 6 апреля в 16.30 служили «поминальную службу в день второй годовщины смерти» некоторых видных представителей русской эмиграции. Во время апрельской бомбежки 1941 года врачи поликлиники Российского Красного Креста оказывали активную бесплатную помощь раненым и больным гражданам, конечно, без разницы, русские они или сербы (более 30 000 обращений).
Точное число погибших в Бомбардировках Белграда 6 апреля 1941 г. сложно определить, цифры колеблются от 2,2 до 2,5 тысяч людей. Также мы не можем утверждать точное число русских эмигрантов, которые входят в общее число погибших. Однако на участке 68Ц на Новом кладбище со стороны Северного бульвара есть «Мемориальное кладбище жертв бомбардировок Белграда 1941 г.», построенное в 1966 году по проекту архитектора Милицы Момчилович. На нем находится восемь могильных холмов и 29 мраморных мемориальных плит, на которых указаны 646 имен идентифицированных и 1361 не идентифицированный человек, т.е. 2007 людей, пострадавших в бомбардировке Белграда 6 апреля 1941 г. На основании записей церкви Святой Троицы на Ташмайдане, можем поименно назвать 50 русских эмигрантов, пострадавших в апрельской бомбардировке Белграда 6 апреля 1941 года.
Большинство из них (44) выделено из списков на основании прямого указания в списках погибших в бомбардировке. Еще пятеро погибших выделяются на основании того, что они захоронены в тех же могилах, вместе со всеми погибшими в бомбардировках, с той же датой смерти – 6 апреля 1941 г. (обязательно указывается причина смерти в записях, но не везде было четко заполнен список). И, наконец, о смерти еще одного русского эмигранта, председателя русской колонии в Белграде Ю. Ковалевского, мы уверенно знаем из нескольких источников, однако, он похоронен в отдельной могиле со своим братом, сохранившейся до наших дней (участок №90, могила №18). Сравнивая число погибших эмигрантов с приблизительным общим числом русских в Белграде в тот период, можно сделать вывод, что количество погибших эмигрантов составляет всего лишь несколько промилле от общего числа населения Белграда. Учитывая распространенность русского сообщества по всему городу, причиной такого соотношения может стать большое количество одиноких людей среди русских эмигрантов. В данном случае, они чаще всего попадали под категорию «не идентифицированных погибших» и были похоронены без распознания, об их пропаже некому было заявить. Среди идентифицированных погибших есть всего лишь один человек «капитан М.К. Аксинский, председатель югославско-русской комиссии», активный участник в деятельности Военно-научного комитета, о котором написано, что «нет тела», не указано место захоронения, но с примечанием о том, что погиб в бомбардировке. В демографическом смысле, погибшие, по сути, представляют собой общий обзор эмигрантского общества. Мужчин было больше (33), чем женщин (17). Среди погибших было 8 семей (2-3 лица с одной фамилией). Нам известны имена семь русских мальчиков и девочек, встретивших смерть в апрельской бомбардировке 1941 г. (лицо школьного возраста до 17 лет) и/или указывается «ученик»/«ученица» русской гимназии или русской школы. Самая многочисленная пострадавшая семья – это семья знаменосца русского Черноморского флота из Севастополя Алексея Краснова, который погиб вместе со своей супругой Татьяной, дочкой Машей, ученицей русской гимназии (17 лет), и сыном Алешей, учеником русской школы (9 лет). Самый младший погибший был четырехлетний Петя Крамер, который был со своей матерью Инной (30 лет) и отцом Владимиром (37 лет).
Особый взгляд на трагические события 27 марта 1941 г. и апрельскую войну дал российский правый журналист А. В. Ланьцзин в своем явно предвзятом коротком (24 страницы) обсуждении, сопровождаемом несколькими фотографиями. Его книга была издана на русском языке в июне 1941 года. По всей видимости, ее цель заключалась в том, чтобы переложить бремя ответственности за убитых с агрессоров — немцев — на виновников бомбардировок — заговорщиков и организаторов протеста против Германии.
На призыв откликнулись русские эмигранты, призванные в армию. Данные об участии русских эмигрантов начали старательно собирать в августе 1941 г. полковник М. М. Голеевский, бывший офицер Югославской королевской армии, чей брат, инженер А. М. Голеевский, погиб в апрельских бомбардировках. Основываясь на выдержках из этих данных, югославское правительство в изгнании получило отчет об 12% российских участников апрельской войны, погибших в боях. Каким-то чудом в Белграде, на русском участке Нового кладбища, сохранилась могила Владимира Евгеньевича Шели, молодого русского лейтенанта, которому исполнилось двадцать два года. Владимир Шель родился 23 апреля 1919 года в городе Одесса.
25 января 1920 года новорожденный Владимир с семьей покинул Россию на теплоходе «Рио-Пардо», на котором беженцы прибыли в Салоники. Оттуда в том же году они приехали на свою новую родину, в страну, где заговорил Владимир. Член семьи русских немцев написал в своей военной книжке, что знает только один язык, кроме государственного (сербского), и это русский. Он окончил русскую гимназию в Белграде, а затем низшую школу Военной академии с 1 октября 1937 года по 1 апреля 1940 года. После окончания военного училища он стал гражданином Югославии и действующим лейтенантом пехоты. Полковник пошел служить в 5-ю роту 15-го пехотного полка «Стеван Синджелич» в Тузле. Он героически погиб 13 апреля 1941 года при попытке остановить немецкую танковую колонну. Его отец перевез останки в Белград 7 мая 1941 г. и похоронил на Новом кладбище (участок 80а, № 138).
